Лунная долина - Страница 127

127

Миссис Холл вопросительно посмотрела на них, когда они вернулись в комнату.

— Я показал Саксон долину на луне, где она предполагает обосноваться, — рассмеялся Холл.

— Когда мы двинулись в путь, мы готовы были пройти любое расстояние, — сказала Саксон. — И если даже нам придется добираться до луны, мы, вероятно, и тут не отступим.

— Но, дорогое дитя, вы же не можете рассчитывать, что найдете такой рай на земле, — продолжал Холл. — Вы, например, не встретите секвойю в местности, где не бывает тумана. Они неразлучны. Такие деревья растут только в полосе туманов.

Саксон задумалась.

— Что ж, небольшой туман — куда ни шло, — сказала она со вздохом,

— лишь бы там росли эти деревья. Я не знаю, что такое залежи философского камня, но если они похожи на мрамор мистера Хэфлера да поблизости есть железная дорога, то мы уж как-нибудь приладимся. И незачем отправляться за медвяной росой на луну. Такая роса бывает на кустарниках в Неваде. Это факт, отец рассказывал об этом матери, а она рассказала мне.

Обсуждение будущей фермы продолжалось и вечером. Холл разразился громовой речью против «рая игроков», как он называл Соединенные Штаты.

— Какие великие возможности были у этой страны, — говорил он. — Новая земля, окруженная океанами, прекрасные климатические условия, плодороднейшая почва, богатейшие источники сырья — им нет равных на всем земном шаре! И эта страна населена людьми, которые отбросили все предрассудки Старого Света и готовы установить у себя демократию. Только одно могло им помешать сделать ее еще более совершенной, это их жадность.

Они, как стадо свиней, пожирали все, что видели; а пока они жрали, демократия погибла. Это были игроки и обжоры. Если одна ставка была потеряна, тогдашнему фермеру стоило только перейти границу на несколько миль к западу и расположиться на новом месте. Они шли по стране, как саранча, они уничтожали все на своем пути — индейцев, почву, леса, так же как они уничтожали бизонов и голубей. Их мораль и в коммерции и в политике была моралью игроков. Их законы были законами игроков: лишь бы выиграть игру. Играли все. Итак, да здравствует игра! Никто не возражал, потому что игра была общедоступна. Как я уже говорил, проигравшие двигались на запад за новыми участками. Победивший сегодня — завтра терял все, а через день опять ходил с козырей.

Они только и делали, что жрали и предавались игре, от Атлантического океана и до Тихого, пока не загадили весь континент. Покончив с землей, лесами и ископаемыми богатствами, они повернули обратно, чтобы играть на те крохи, которые были упущены ими впопыхах, а также на привилегиях и монополиях; при этом они пользовались политикой как прикрытием для своих грязных сделок и плутней. А от демократии не осталось и следа.

Затем наступило самое забавное. Проигравшим уже не на что было ставить, и победители продолжали игру между собой. Остальные лишь толпились вокруг и, засунув руки в карманы, наблюдали за игрой. Когда у них подводило живот, они со шляпой в руке обходили удачливых игроков и выклянчивали себе местечко. Так побежденные стали работать на победителей и продолжают работать до сих пор, а демократия сдана в архив. Вам, Билл Роберте, ни разу не приходилось участвовать в игре. И это потому, что весь ваш род вышел из игры.

— А как обстоит дело с вами? — осведомился Билл. — Я что-то не замечал, чтобы вы играли!

— Да мне и не нужно было. Но я не в счет. Я же паразит.

— Это что такое?

— Блоха, древесный клещ — всякое существо, которое живет за счет других. Я присосался к облезлой шкуре рабочих. Мне не надо играть. Мне не надо работать. Мой отец оставил мне достаточно своих выигрышей. О-о!.. Не задирайте нос, мой мальчик! Ваши родичи стоили не больше моих! Но ваши проиграли, а мои выиграли, и вот теперь вы обрабатываете мое картофельное поле.

— Не понимаю, — упрямо заспорил Билл. — Если у человека есть смекалка, он и сегодня может выиграть…

— Это на казенной-то земле? — быстро спросил Холл.

Билл осекся, — удар попал в цель.

— И все-таки выиграть можно, — не сдавался он.

— Конечно, всегда можно отбить работу у другого. Молодой парень, да такой смышленый, как вы, всегда и везде раздобудет себе работу. Но подумайте о тех, кто не может с вами соперничать. Много вы встретили бродяг на дорогах, которые могли бы получить работу в кармелских конюшнях и править четверкой лошадей? А среди них, наверное, попадались и такие, которые были в молодые годы не хуже вас. Да и чему тут радоваться! Разве мы не низко пали? Когда-то у нас ставкой был весь континент, а теперь — жалкая работенка.

— Все равно… — начал Билл.

— Это у вас сидит в крови, — бесцеремонно прервал его Холл, — Да иначе и быть не может! В этой стране играло несколько поколений. Когда вы родились, зараза носилась в воздухе, вы всю жизнь ею дышали. Сами вы в этой игре не участвовали ни одной фишкой, а все-таки готовы драть горло во славу нее и стоите за нее горой.

— Но что же делать нам, проигравшим? — спросила Саксон.

— Зовите полицию и прекратите игру, — отозвался Холл. — Это игра нечестная.

Саксон нахмурилась.

— Сделайте то, чего не сделали ваши предки, — пояснил он. — Действуйте смело и добивайтесь подлинной демократии.

Она вспомнила слова Мерседес.

— Моя приятельница говорила, что демократия — это одна морока.

— Да, амулет в игорном притоне. В наших школах вы найдете миллионы мальчиков, которые готовы принять на веру дурацкую басню о мальчишке-рассыльном, который стал президентом; и миллионы достойных граждан безмятежно спят по ночам, воображая, что их голос тоже кое-что значит при управлении страной.

127